Абориген - Страница 12

34

Шериф был молод, смел и глуп. Такие появляются часто, живут быстро и кончают плохо. Но пока они есть, с их существованием приходится мириться…

Естественно, он был на все сто двадцать процентов уверен, что защищать такого богатого (и так долго скрывавшего свою сучью сущность) негодяя, как Игнат Снегирь, может только ещё худший, ещё более прожжённый негодяй. Он знал, он верил, что скоро наступит светлый правильный день, и меня он бросит в ту же кутузку, потому что есть за что, потому что не может не быть за что… Особенно обидно, что такие вот пацаны свято верят в свою правоту – и что они честны. Это обезоруживает, я не могу рассматривать таких как врага.

Поэтому я терпелив. Я поверенный подсудимого, я должен не только ознакомиться с делом, но и выслушать самого клиента. Возможно, объяснение произошедшему следует искать в каком-то другом направлении?..

В конце концов мне твёрдо обещано, что после того как судебный следователь закончит допрос, я смогу поговорить с подсудимым.

А кто у нас следователь? – и ещё двадцать минут уходит на то, чтобы доказать: я имею право на эту информацию. Ну ладно, не двадцать. Семь с половиной. Но кажется, что двадцать.

Следователь у нас Карачаров. Шамиль Иванович? Шамиль Иванович. Это хорошо… ха-ха.

Шериф видит мою радость и пугается, что выдал важную тайну и что Карачаров со мной в доле. И теперь великое дело разоблачения негодяя и торжества справедливости обречено на провал.

Да.

Оно не то чтобы обречено, но вероятность благоприятного исхода повысилась. Не потому что Шамиль со мной в доле, а потому что он уж точно ни с кем не в доле. И он умный. И его не запугать. Так что, Игнат, возможно, мы уже сегодня… молчу. Молчу.

35

А пока, воленс-ноленс, шериф выкладывает передо мной объёмистый прошитый фолиант – материалы полицейского расследования. И приставляет ко мне дружинника, незнакомого вислоусого пузана с тату профсоюза грузчиков. Видимо, шериф полагает, что в случае чего этот парень просто завалит меня своей массой…

Я вспомнил, где видел наборщицу. В воздушном «городе развлечений» Фэньхундао, где наш с Кумико беззаконный медовый месяц чуть было не закончился совсем печально из-за моего так некстати начавшегося приступа. Так вот, она была там. Девушка для увеселений. Небесная Сяоянь…

Забавно. Где Фэньхундао, а где Три Столба. Что же она, сбежала сюда, чтобы начать честную жизнь? Если вы скажете, что такого не бывает, отвечу: как бы не так! Всё бывает. И если бы не странная сцена в таверне на Семёрке, я бы так сам сразу и подумал. А сейчас подумал иначе: кажется, в мире снова начинаются тревожащие подвижки.

А с другой стороны, когда это мы жили спокойно?..

Ладно, не отвлекаемся.

Я открыл фолиант и начал методично перелистывать листы. С какого-то момента засёк, что страж мой напрягся и нервно сопит, но – решил его игнорировать. Пусть сопит.

Наверное, на неподготовленного человека, да ещё и члена профсоюза грузчиков, зрелище быстро читающего человека должно оказывать мозго-дробительное воздействие.

Что сказать? Шериф был ни при чём. Имея такие материалы, он не мог не завести дела. Хорошо ещё, что он не пристрелил Игната на фиг в момент задержания. Потому что такие негодяи не должны топтать землю и поганить небо, и тому подобное.

Те, кто придумал и срежиссировал этот спектакль, поработали на совесть.

Уже полгода шерифа бомбили жалобами на Снегиря: он-де навязывает честным мелким фермерам свои услуги по защите их от нападения серых – как на делянки и плантации Цветов, так и на сами фермы, которые уже сняли урожай и везут его к месту сбора. Так вот на тех, кто имел наглость отказаться от его защиты, и совершаются нападения.

(Кто бы мог подумать!)

На тех же, кто поддался на шантаж наглого богатея, никаких нападений не происходит, и это объясняется только одним: Снегирь вступил в сговор с серыми, и даже более того – стал одним из тайных предводителей серых, а может быть, и вообще самым главным – оберхохманом. И вот доказательства: фотография, на которой Игнат пожимает руку Армену Лупаро, и другая фотография, где среди шести мужчин двое, чьи лица на прилагаемых листках «Разыскивается», ещё тот же Армен – и Снегирь, что-то кому-то доказывает… Показания каторжников, уличающие негодяя всё в том же. И ещё, и ещё…

На первой фотографии должен быть ещё и я – вот здесь, рядом с Арменом. Но, видимо, не попал в кадр. И маленькая Кумико – её только что передали отцу, вот внизу видна детская рука, Кумико вцепилась Игнату в ногу и не отпускала совсем, он так с ней на ноге и ходил. Конечно, Игнат пожал руку спасителю дочери. Он никогда не был сволочью. А на второй – это встретились ветераны. 104-й, 227-й, 243-й. Да, 98-й и 512-й на каторге, и я толком не знаю, за что. За что-то. Наши многие уже после войны или погибли, или пошли по каторгам. Ну, не жилось нам… И, конечно, 94-й, известный миру как Игнат Снегирь.

Этого материала шерифу было достаточно, чтобы открыть дело, арестовать Игната на две недели – и провести обыск в его домах, а также вскрыть сейф в банке.

Обыск жилья и прочих построек дал ровно ноль, а вот в сейфе нашлось множество всего необходимого: сорок тысяч мелкими непомеченными купюрами, подписанные чеки на три четверти миллиона, расписки и векселя от разных подозрительных персон, пять килограммов концентрата недозрелой пыльцы, грюнсанда и разобранная кустарного изготовления винтовка для бесшумной и беспламенной стрельбы.

Уже этого хватило бы лет на сорок строгого, грести торф в болотах, но ребята решили подстраховаться: статьи в газетах, особенно в «Ньёрдбургере», показания свидетеля, что начальник охраны Игната куда-то звонил с трёхстолбовского телеграфа, клятвенно обещая с кем-то там разобраться и принять меры, и наконец на следующий день – взрыв в редакции…